Рассказы о Чарлзе Дарвине - Страница 17

Близ реки Параны местные жители показали натуралисту массу гигантских ископаемых костей, но они залегали также в наносах, только речных.

— Нет, ни здесь, ни в Пунта-Альте не было никаких катастроф. И вымирание чудовищ нельзя объяснить теорией Кювье. Наоборот, слои говорят, что давным-давно не было никаких бурных событий в этом участке земной коры.

Материк поднимался очень медленно, значит, и климат особенно не менялся. Ведь только резкое изменение его могло вызвать массовую гибель животных.

«Так в чём же причина их вымирания?» Этот вопрос становился неотступным, он-то и заставлял учёного несколько раз возвращаться сюда.

Впервые он стал думать о том, что жизнь на Земле существует бесконечно давно, а не несколько тысячелетий, как написано об этом в библии.

Кости, рассыпавшиеся в его руках, пролежали в земле сотни тысяч лет… Как же в библии пишется, что бог сотворил мир всего шесть-семь тысяч лет назад? А было ли это сотворение?

В церковных книгах сказано, что бог сотворил всех живущих теперь животных, а он — Дарвин — нашёл родичей современных животных в глине и иле, в песке и гравии. Значит, современные животные произошли от вымерших, а те, в свою очередь, от каких-то ещё более давних. Значит, в библии… Нет, об этом не следует думать. Разве его дело разбирать, правда ли сказана в священном писании.

И опять вставал всё тот же мучительный вопрос: почему они вымерли? Почему?

Ответ дала сама природа — река Парана.

Дарвин попал на её берега вскоре после ужасной пятилетней засухи. В эти годы все водоёмы пересохли, пампасы обратились в пыльную пустыню, даже чертополох, собирающий влагу глубоко в подпочве, исчез. Дикие звери приходили в селения в поисках влаги: жажда подавила в них страх перед человеком.

Только многоводная Парана ещё сохраняла свои, хотя и сильно убавившиеся, воды. К ней и устремилось всё живое. Громадные стада животных, табуны лошадей давили и топтали друг друга на её болотистых берегах. Сотни тысяч животных погибли на сравнительно небольшом пространстве. И река погребла их под своими наносами.

Затем начался период обильных дождей с наводнениями, принесшими тысячи новых жертв.

Что подумал бы геолог, увидев такие кладбища всевозможных животных всех возрастов? Здесь был потоп, разразилась катастрофа, — сказал бы он. А на самом деле ход событий был совсем другой и вполне естественный, вполне объяснимый…

Глубокой ночью Дарвин молча, в полном одиночеству шагает по палубе «Бигля». Больше он не увидит своего склепа чудовищ, да, может быть, этого больше и не надо. Теперь следует всё обдумать, записать.

Главное — думать, непрестанно думать над всем виденным и услышанным… Разве в отдалённые времена не могла случиться такая же великая засуха, как эта, недавняя? Конечно, могла…

…Драгоценные кости, вероятно, уже прибыли в Англию. Только бы не стёрлись на них номера при окончательной обработке.

«Бигль» идёт на полных парусах. Команда спит, только в каюте Фиц-Роя горит свет. Он проверяет составленные офицерами карты. Снизу из кубрика доносится громкий храп утомлённых людей.

«Достаётся же им, — думает Дарвин, — и от погоды, и от капитана. Да и со мной возятся!»

Матросы много помогали ему, если не удавалось нанять людей для раскопок, упаковки и переноски огромных ящиков с чучелами, скелетами, образцами горных пород.

«Ленивцы из Пунта-Альты и мастодонты с берегов Параны мне порядочно стоили. Надо записать расходы, чтобы послать отцу и сёстрам отчёт…»

Кажется, он так экономен во всём, но денег уходит уйма на проводников, на рабочих и снаряжение. Он не получает никакого жалованья, никаких сумм на исследовательские работы. Всё оплачивает отец. Как бы ни были интересны находки, впечатления от новых стран, но всегда перед Дарвином встаёт ужасный призрак «Деньги!».

«Дорогой отец, я никогда не трачу ни одного доллара, не подумав сначала, стоит ли его потратить, — мысленно говорит он ему, находясь за несколько тысяч миль от Шрусбери. — Но, отец, моя беда в том, что я никогда не могу устоять перед соблазном, если мне скажут, что за 100 миль есть что-нибудь интересное».

И вообще сколько забот причиняет он родным: то просит прислать книги, то обувь, то линзы для микроскопа. Но как он бесконечно любит их всех…

И мысль его устремляется к родному дому. Ему чудится пение птиц в саду, залитом солнечным светом. Сёстры работают и говорят о нём… Неужели настанет день, когда он обнимет их. Пойдёт с Катериной к обрыву над Севéрном. «Бабуся» будет играть ему на фортепьяно. А Каролина, как всегда, строго посмотрит на него: она старшая, и он её побаивается.

«Вот эти расходы. Надо написать сёстрам, пусть передадут отцу, что в Тихом океане, когда корабль расстанется с Южной Америкой, расходы будут небольшими…

Какие они все добрые, добрые, я не стою их забот!» — Глаза его стали влажными: хорошо, что товарищ давно уже спал, когда Чарлз вошёл в свою каюту.

На архипелаге черепах

— Ну, разве непохож я на торговца безделушками, что ходит по деревне из дома в дом со своим товаром? — шутил Чарлз Дарвин, заботливо размещая в лодке ящики с коллекциями и гербариями.

Матросы, помогавшие ему, дружно засмеялись: уж этот мистер Дарвин любит шутить.

— Только мой товар мало кого интересует, правда?

— Да вы не беспокойтесь, мистер Дарвин, всё доставим в сохранности, — сказал пожилой матрос, кивая головой на товарищей. Все они понимали, что шуткой Чарлз хотел скрыть беспокойство за доставку его багажа на корабль.